Рождение казачьей шашки (Сергей ТАЛАНТОВ)

Опубликованно 05.02.2025

Статья из журнала "Оружие" 2016 года №10

Русская солдатская шашка обр. 1834 г. — согласно бытующему мнению, первый образец такого оружия в русской армии

Казачья шашка нижних чинов обр. 1839 г.

В среде оружиеведов главенствует мнение о том, что шашка у казаков
в русской армии впервые появилась лишь в 30-е гг. XIX в. и была
позаимствована у горцев в ходе Кавказской войны как эффективное холодное
оружие, показавшее свои преимущества перед саблей. Однако наш автор
доказывает, что казаки начали пользоваться шашками задолго
до этого времени.

Как правило, в качестве доказательства того, что шашка в русской армии

появилась лишь в XIX в.,упоминается шашка нижегородских драгун

обр. 1834 г. и шашки, которые принято называть шашкамиобр. 1838 г.

Однако, по моему мнению, эта теория — ошибочна. В ходе тщательного

изучения истории шашки мне удалось установить, что это оружие широко

использовалось казаками ещё в начале XVIII столетия.

Рассмотрим подробнее случаи упоминания шашки у казаков ранее XIX в.

Наличие шашек у гребенских казаков в XVIII в. подтверждено историческим

документом из Российского Государственного Архива Древних Актов (РГАДА) —

это «Описание гребенских казаков» из так называемых «портфелей Миллера» —

коллекции исторических материалов,собранной академиком Г.Ф. Миллером

(1705 — 1783),одним из крупнейших историков XVIII в.Описывая домашний

быт казаков, автор пишет: «...пищали с подсошками,сабли, шашки ... в

тех сенях по стенам развешивают». Отметим, что автором «Описания» шашки

упомянуты наряду с саблями, что исключает возможность ошибки в описании или

названии увиденного им оружия.

В рассказе гребенского казака Демушкина — участника похода в Хиву в 1717 г.,

приведённом в книге военного историка К.К.Абазы «Казаки, донцы, уральцы,терцы»

мы встречаем упоминание шашек у казаков в самом начале XVIII в.:

«До Амударьи киргизы и туркмены сделали на нас два больших нападения, да и

мы их оба раза, как мякину, по степи развеяли. Яицкие казаки даже дивовались,

как мы супротив их длинных киргизских пик в шашки ходили».

В собрании Московского Кремля есть одна из самых ранних известных шашек — это

шашка императора Петра III (1728–1762). Она интересна тем, что имеет очень простой

прибор: рукоять из рога, ножны, обтянутые тёмно-красной кожей и две металлические обоймицы.

Отличительная особенность ножен — устье имеет продолжение в виде кожаной манжеты.

Дата изготовления (1841) на обухе казачьей шашки нижних чинов обр. 1839 г.

Русская офицерская шашка второй четверти XIX в., Златоуст, Российская империя

Рукоять офицерской шашки второй четверти XIX в.

Шашка офицерская. Российская империя, 1863–1864 гг.

Герб Российской Шашка офицерская Драгунского Нижегородского полка
империи на приборе
ножен офицерской
шашки

Клеймо производителя на клинке офицерской шашки Драгунского Нижегородского полка

Шашка императора Петра III. Скорее всего, клинок этого оружия был изготовлен для сабли и позже
на него была смонтирована рукоять шашки. Хорошо видно, что щёчки рукояти заходят на полосу клинка,
в то время как хвостовик находится в центре и не является продолжением обуха

Надписи на клинке шашки императора Петра III характерны для европейских клинков XVII–XVIII вв.

Очевидно, что функциональное предназначение этого элемента — защита клинка

и рукояти,возможно, от попадания влаги. Можно предположить, что император мог

себе позволить иметь украшенную шашку, однако мы находим среди его оружия

шашку именно в таком виде, без украшения серебром и иными материалами,

характерными для экземпляров, изготовленных кавказскими мастерами.

Известен провенанс этого предмета.Шашка входила в собрание оружия Великого

князя Петра Фёдоровича (с 1762 г. императора Петра III) и хранилась в

Ораниенбаумском дворце. Клинок шашки имеет два широких дола и надписи,

характерные для европейских клинков XVII–XVIII вв. «ANNO 1663 SOLINGEN».

Однозначно судить о том, имеет ли дата «1663 год» на клинке отношение к времени

изготовления клинка, нельзя. По внешнему виду рукояти можно предположить, что

изначально клинок был изготовлен для сабли, и позже на него была смонтирована

рукоять шашки. Хорошо видно, что щёчки рукояти заходят на полосу клинка, в то

время, как хвостовик находится в центре и не является продолжением обуха.

Значительный интерес для нашего исследования представляет «История или

повествование о донских козаках (отколь и когда они начало своё имеют, и в

какое время и из каких людей на Дону поселились, какие их были дела и чем
прославились и проч.)», собранная и составленная из многих достоверных

российских и иностранных историй, летописей,дворцовых записок и из журнала

Петра Великого, через труды инженер-генерал-майора и кавалера Александра

Ригельмана, 1778 г. Генерал Ригельман обучался в шляхетском кадетском

инженерном корпусе, долго жил в Малороссии, снимая карты и составляя

планы малороссийских городов, позже занимался исправлением и постройкой

крепостей по северо-восточной линии, по днепровской линии и в других местах.

Отметим, что в предисловии отмечено: «История» напечатана с подлинника,

доставленного сыном Александра Ригельмана Аркадием Александровичем, и

что рисунки сняты со всей тщательностью с рисунков, составленных самим автором.

На гравюрах Ригельмана с изображениями казачьих старшин мы видим шашки с утопленными в раструб
рукоятями, висящие лезвием вниз, то есть, «по-сабельному». На рукоятях шашек хорошо видны элементы
орнамента, который не встречается нам на известных образцах шашек XIX в.

В разделе «О природе и одежде их» мы встречаем следующее: «Оружия их: ружья,

пистолеты, копья, шашки и сабли». Это свидетельство является для нас очень

важным не только потому, что это упоминание шашки в XVIII в., но и потому, что,

также как и в «Описании Гребенских Казаков» в одном предложении, наряду с

шашками, упомянуты и сабли. Из чего можно сделать вывод, что генерал-майору

Ригельману шашка была известна, как отличный от сабли вид оружия, бытовавший

у казаков.

На гравюрах Ригельмана с изображениями казачьих старшин мы видим

шашки, с утопленными в раструб рукоятями, висящие лезвием вниз, то есть

«по-сабельному». На рукоятях шашек хорошо видны элементы орнамента, который

не встречается нам на известных образцах шашек XIX в. Также на головках рукоятей

присутствует центральный орнамент, характерный для шашек этого типа.

Офицерская шашка из коллекции автора статьи, сходная с теми, что изображены на гравюрах Ригельмана.

Это явно оружие казачьего офицера с лёгким «парадным» клинком.В приборе этой шашки отсутствует

характерный для шашек, изготовленных мастерами кавказского происхождения, материал, как серебро.

Галун на ножнах не похож на галуны известных шашек Кавказского Линейного Казачьего войска первой

половины XIX в. Также на ножнах присутствует характерная нить, которая не встречается на других типах шашек.

В коллекции автора статьи есть шашка, соответствующая изображённым на рисунках

Ригельмана. Образец имеет клинок европейской рапиры, рукоять без выраженного

выступа в нижней части после черена, шов на коже ножен безошибочно говорит о

сабельном подвесе шашки. Рукоять имеет все признаки, присущие оружию, которое

мы видим на рисунках в книге Ригельмана.Рукоять шашки изготовлена из дерева,

украшена гвоздями с латунными шляпками круглой формы, в центральной части

головки находится эмалевый элемент в виде цветка. Представленная шашка,

однозначно, является оружием казачьего офицера с лёгким «парадным» клинком.

При этом необходимо отметить, что в приборе этой шашки отсутствует такой

характерный для шашек, изготовленных мастерами кавказского происхождения,

материал как серебро. Галун на ножнах не похож на галуны известных шашек

Кавказского Линейного Казачьего войска первой половины XIX в. Также на

ножнах присутствует характерная нить, которая не встречается на других типах

шашек.

Возвращаясь к историческим фактам, нужно упомянуть, что в апреле 1775 г.

императрица Екатерина II повелела образовать две конвойные казачьи

команды — Чугуевскую и Донскую.Согласно «Полному собранию законов Российской

Величества полка 1775–1813–1875–1913», мы встречаем
упоминание шашки, которой пользовался русский офицер при захвате трофейной

сабли турецкого военачальника Черкес-паши в 1774 г.: «... Денисов выхватил

шашку и погнался за пашою. У паши тоже был хороший конь, безжалостно

погоняя его своей саблей Черкес-паша спасался от Денисова. Вдруг сабля

выскользнула из рук паши; Денисов,видя, что ему пашу всё равно не догнать,

остановился, а саблю Черкес-паши поднял и хранил как трофей».

Отметим, что в описании Гребенских казаков из «портфелей» Миллера, в

работе о донских казаках Ригельмана,и в документах о Донской Конвойной

Казачьей команды мы не встречаем каких-либо уточнений или пояснений, ко-
торые могли бы указывать на то, что шашка на тот момент считалась новым

или недавно заимствованным оружием. Напротив, мы видим употребление

слова «шашка» наравне с другими видами вооружения. По моему мнению,

это однозначно свидетельствует о том, что в XVIII в. шашка была хорошо

известна, как длинноклинковое холодное оружие,бытовавшее у казаков.

Таблица «О аммуничных и прочих вещах» к закону № 14.467 1776 г., в которой упоминается,

что Донской Конвойной Казачьей команде по штату полагалось 65 шашек, стоимостью

1 руб. 35 1/2 коп. каждая/

Не менее интересными для нашего исследования могут служить

упоминания шашки в книге Н. Дубровина «Пугачёв и его сообщники.

Эпизод из истории царствования императрицы Екатерины II, 1773–1774 гг.»,

связанные с донским казаком Емельяном Пугачёвым (1742–1775),

выдававшим себя за императора Петра III: «... вооружась каждый шаш-
ками, копьями и винтовками», «последний принял шашку, большой нож

и патронницу...». При этом, наряду со словом «шашка», в тексте

упоминается слово «сабля», что свидетельствует о том, что человек,

использовавший эти термины для описания известных событий, знал

оба вида холодного оружия: «...встретили наступавших рычагами,копьями

и саблями», «вооружение его состояло из сабли и двух пистолетов».

Можно предположить, что к периоду восстания Пугачёва, шашка у

казаков была хорошо известна и широко применялась.

В одной из песен донских казаков XVIII в., описывающей события Семилетней

войны (1756–1763), мы встречаем слова: «Наточу ж я шашку острую, перерублю

ж я шею толстую».

Во 2-й половине 1770-х на тульском заводе официально производятся шашки

для «казацкой команды». Сведения об этом присутствуют в сохранившихся

документах российского военного ведомства.

В продолжение темы хотелось бы обратить внимание читателя на несколько

любопытных фактов, относительно шашки. В современном оружиеведении

бытует устойчивая версия о том, что слово «шашка» произошло от адыгского

«сэшхуэ» — длинный нож. Попробуем внимательно исследовать данное

утверждение и сделать выводы о том, насколько оно верное.

В книге «Оружие народов Кавказа» известного исследователя кавказского

оружия Аствацатурян Э.Г. упоминается «самая ранняя известная нам черкесская

шашка» из Государственного исторического музея (15350 ГИМ) с датировкой

1713 г. Фото этой шашки также приведено в книге Фролова Б.Е. «Холодное

Оружие Кубанских Казаков». Рассмотрим внимательно этот предмет.

«Самая ранняя известная нам черкесская шашка» из Государственного исторического музея с

датировкой 1713 г., упомянутая в книге «Оружие народов Кавказа» Аствацатурян Э.Г.

Перед нами кавказская шашка с малоизогнутым однодольным клинком,

с роговой рукоятью классической формы на двух заклёпках. Клинок шашки имеет

вид, характерный для клинка шашки Российской императорской армии обр. 1881 г.

Отметим, что за образец для клинков шашек обр. 1881 г. были взяты английские

клинки похожей формы. Даже если предположить, что на исследуемой шашке

стоит клинок не шашки обр. 1881 г., а английской сабли, то всё равно нет возможности

\говорить о 1713 г., как о годе производства клинка, так как английские клинки такой

формы производились в третьей четверти XIX в. Рукоять шашки также имеет

схожесть с известными предметами второй половины XIX в., датировка которых не

вызывает каких-либо сомнений.

Можно сделать вывод, что шашка, именуемая «самой ранней известной черкесской»,

не имеет признаков, характерных для начала XVIII в. и указывающих на её

черкесское происхождение. Другие шашки,атрибутируемые как «черкесские»

XVIII в., нам неизвестны.

Говоря о первом упоминании слова «шашка» в письменных источниках,

Э.Г. Аствацатурян приводит слова итальянского путешественника Джованни

де Лукки «они ловко действуют шашками», описывавшего черкесов. К сожалению,

эта цитата получила широкое распространение в литературе и публицистике и стала

очень веским доводом в пользу «адыгской» версии происхождения слова «шашка» и

свидетельством использования шашек черкесами в XVII в.

В действительности, эта цитата не соответствует оригинальному тексту книги,в

которой были опубликованы записки Джованни де Лукки. В нём было использовано

слово cimeterre, которое переводится как «ятаган», или «кривая сабля». Слова

«шашка» или любого другого, созвучного ему, в записках итальянца нет.

В XVIII в. черкесы вообще едва ли могли широко использовать шашки,так как

основой адыгского комплекта защитного вооружения до самого начала XIX в.

была кольчуга, против которой шашка практически бесполезна. У казачества

же в то время подобные доспехи уже отсутствовали и они нуждались именно

в лёгком кавалерийском оружии,удобном в использовании.

Очевидно, что ни о каком упоминании в 1625 г. слова «шашка»,применительно

к оружию черкесов, говорить нельзя. Вообще, слово «сэшхуэ» мы встречаем

в первом Русско-Адыгском словаре Л.Я. Люлье, изданном лишь в 1846 г. Это

слово не что иное, как перевод русского слова «сабля». То есть, словом

«сэшхуэ» адыги обозначали не только шашку, но и саблю, а возможно, и

любое другое длинноклинковое оружие, такое, как меч или палаш. Отметим,

что у ближайших соседей адыгов, чеченцев и осетин слово «шашка» вообще

неизвестно. В чеченском языке для обозначения сабли и другого

длинноклинкового оружия используется слово «тур», а в осетинском —

«æхсаргард». Отметим, что северная часть территории современной Чечни

была вассалом кабардинских князей, а осетины с кабардинцами имели

тесные культурные и даже родственные связи.

Как пример появления новых слов в языке, рассмотрим употребление слов

в чеченском языке для обозначения национальности «русский» или «русские».

В современном разговорном чеченском языке общеупотребительным словом

для обозначения русского человека считается «гIазки». В литературном языке

есть слово «оЬрси».В обиходном языке встречается слово «муЬжги». По моему

мнению, первое слово — это производное от русского слова «казаки»,

второе — от общеизвестного тюркского слова «урус», третье — от слова «мужики».

Мне доводилось беседовать с чеченскими старейшинами, которые объясняли

наличие в чеченском языке этих трёх слов следующим образом — по

воспоминаниям их предков,живших в начале ХХ в., русское общество восприни-
малось чеченцами не как один народ, а как три разных группы: «гIазки» — это

казаки, жившие по соседству в станицах, носившие похожую на чеченскую

одежду и оружие; «оЬрси» — это чиновники, которых чеченцы видели в Грозном

или Владикавказе, и «мЬужги» — это русские крестьяне, которых перевозили из

центральных и малороссийских губерний. И вот спустя 100 лет, в наше время,

общеупотребительным и обиходным словом для обозначения слова «русские»

стало «гIазки».

На этом примере хорошо видно, как слова попадают в язык, затем

становятся обиходными и, наконец, меняют своё первоначальное значение.

Однако слова «сэшхуэ» или похожего на него, мы не встречаем у кавказских

народов, живущих по соседству с адыгами.

Общепринятая версия о том, что слово «шашка» в русском языке — это

производное от адыгского слова «сэшхуэ» — несостоятельна и более

того абсурдна. На данный момент нет абсолютно никаких доводов в её пользу.

Напротив, появляется всё больше информации, противоречащей этой версии.

Сомнительным кажется и утверждение о происхождении шашки в ходе

стремительной эволюции от ножа в то время, когда уже повсеместно

использовались сабли,которые были хорошо известны и казакам, и черкесам.

Для нас интересен тот факт, что в литературе встречаются упоминания слова

«шашка», связанные с южнорусскими казаками XVI в. К сожалению, автору не
удалось установить, соответствовало ли значение этого слова известному типу

холодного оружия, однако именно в казачьей среде встречаются, например,

деятели с фамилией Шашка.

В книге историка Костомарова Н.И. «Южная Русь в конце XVI в.» мы встречаем

упоминания об атамане Шашке: «...казаки в отмщение послали атамана Шашку

с трёхтысячным отрядом... Шашка прибыл в Хвастов и отправил триста молодцов

в передней стороже узнать о силе неприятеля, вошедшего в казацкую Украину».
Таким образом, можно смело говорить о том, что шашка появилась в русских

казачьих частях не в 30-е гг. XIX в.,а, как минимум, на 100 лет раньше.

Скачать Журнал "Оружие" 2016 г. №10